Нет, об этом невозможно в прозе. Очерк выйдет? Все равно не так. Воспеваю час, когда бульдозер Разгрызает, Рушит И крушит барак.
Встал, как вздрогнул, и подходит сбоку, И срезает стебли сорных трав, Как молотобоец, вдох глубокий Первому удару предпослав. И — удар! Стена перекосилась. Из-под досок сыплется зола, Стонут балки, удержаться силясь В равновесии добра и зла.
Побежден неравною борьбою, На колени падает барак, Обнажая шесть слоев обоев, Вскручивая вихрем серый прах,
Разрывая старые газеты За тридцатый и сороковой, Где все чаще снимки и портреты Человека с трубкою кривой…
А вокруг — Свидетели и судьи — Светлые толпятся корпуса И звучат задорной новой сутью Кровельщиков юных голоса.
Если это было бы возможно: Так же, враз, бульдозером смести Все, что стыло временно и ложно На большом и правильном пути.
Только память Крепче и упрямей Всех перегородок засыпных. И на стенках сердца — Шрам на шраме У меня, у сверстников моих.
Не было заботы постоянней Временности нашего жилья. Славлю исполнение желаний, Светлые кварталы славлю я.
1961, Кемерово