Там в море паруса плутали, и, непричастные жаре, медлительно цвели платаны и осыпались в ноябре.
И лавочка в старинном парке бела вставала и нема, и смутно виноградом пахли грузинских женщин имена.
Они переходили в лепет, который к морю выбегал и выплывал, как черный лебедь, и странно шею выгибал.
Смеялась женщина Ламара, бежала по камням к воде, и каблучки по ним ломала, и губы красила в вине.
И мокли волосы Медеи, вплетаясь утром в водопад, и капли сохли, и мелели, и загорались невпопад.
И, заглушая олеандры, собравши все в одном цветке, витало имя Ариадны и растворялось вдалеке.
Едва опершийся на сваи, там приникал к воде причал. «Цисана!» — из окошка звали. «Натэла!» — голос отвечал…
1965