Когда-то в Лондоне хитрец один сыскался, Который публике в листочках обещался, Что в узенький кувшин он весь, каков он есть, С руками И с ногами В такой-то день намерен влезть. При чем кувшину он рисунок прилагает, Почтенных зрителей покорно приглашает За вход по стольку-то платить; Начало ровно в шесть часов имеет быть.
Пошли по городу листы. «Ба! что такое? В кувшин залезть? Что он, с ума сошел? Пустое! Где это слыхано? Да и дурак поймет, Что способу тут нет, Хоть как ни стал бы он ломаться. Однако, чтобы посмеяться, Пойдем и поглядим, что это за чудак».
Уж с чернью взапуски кареты поскакали; И едучи купец с милордом доказали, Что нет физической возможности никак Ему в кувшине уместиться. «Положим, — говорит Купеческа жена, — что это он смудрит И как-нибудь в кувшин втеснится; Да вот что мудрено: как в шейку-то пролезть? Однако же пора: уж без четверти шесть. Эй, кучер, погоняй!» — Полгорода, собравшись, Почти без памяти на тот кувшин глядит, Который хитреца великого вместит. «Что ж? скоро ли? — один другому говорит. — Пора бы уж начать». Кто палкою стучит, Кто топает ногой. Но, долго дожидавшись, Узнали, что хитрец и с деньгами пропал.
Каких, подумаешь, обманов не бывает! Тот тем, другой другим обманщик промышляет. Вот я у нас такого знал, Который о себе в народе насказал, Что может видеться с духами, Всем их показывать и с ними говорить, Болезни все лечить Одними порошками. И собирались тож к нему смотреть духов, И порошки его в болезнях принимали, Однако же духов, как слышно, не видали; А от чудесных порошков Скоряе, нежели от прочих, умирали.
1774