И вдруг улыбнулся старик на углу. Он ловко достал из кулька пастилу. И белый брусочек своей пастилы засунул в улыбку до самой скулы. … А после я делал из дерева стул. Позднее на чай огнедышащий дул. Затем я затаскивал нитку в иглу. А в памяти плавал — старик на углу. Я мчался по ягоды за город, в лес, старик улыбался лукаво, как бес. Я медленно ел килограмм пастилы, но дед улыбался улыбкой пилы. … Мне снятся ночами не люди теперь, а снится улыбка, большая, как дверь. Я делаю то же, что делал всегда. Седеет уже и моя борода. Но я бы отдал кошелек и пальто, когда бы узнал сокровенное, то: какому такому веселому злу тогда улыбался старик на углу?.
1969