И золото, и жемчуг, и лилеи, И розы — все, что вам весна дала И что к зиме увянет без тепла, Мне грудь язвит жестоких терний злее.
И все ущербней дни, все тяжелее, Не может быть, чтоб долго боль жила, Однако главный бич мой — зеркала, Которые для вас всего милее.
Амура их убийственная гладь Молчанью обрекла, хотя, бывало, Вы соглашались обо мне внимать.
Их преисподняя отшлифовала, И Лета им дала свою печать: Отсюда — моего конца начало.
Задумчивый, медлительный, шагаю
Пустынными полями одиноко;
В песок внимательно вперяя око,
След человека встретить избегаю.
Другой защиты от людей не знаю:
...
Судьба смягчилась, наградив меня
Бесценным даром — шелковой перчаткой,
Чтоб я достиг вершин отрады сладкой,
Далекий образ в памяти храня.
Не вспоминал я рокового дня,
...
Лань белая на зелени лугов,
В час утренний, порою года новой,
Промеж двух рек, под сению лавровой,
Несла, гордясь, убор златых рогов.
Я все забыл и не стремить шагов
...
Меня страшит немилосердный взгляд,
Где, надо мною власть себе присвоив,
Живет Амур, — и, как шалун побоев,
Бегу очей, что смерть мою таят.
И нет вершин, и нет таких преград,
...
Что делать с мыслями? Бывало, всякий раз
Они лишь об одном предмете толковали:
«Она корит себя за наши все печали,
Она тревожится и думает о нас».
Надежды этой луч и ныне не погас:
...