Это было весной. За восточной стеной Был горячий и радостный зной. Зеленела трава. На припеке во рву Мак кропил огоньками траву.
И сказал проводник: «Господин! Я еврей И, быть может, потомок царей. Погляди на цветы по сионским стенам: Это все, что осталося нам».
Я спросил «На цветы?» И услышал в ответ: «Господин! Это праотцев след, Кровь погибших в боях. Каждый год, как весна, Красным маком восходит она».
В полдень был я на кровле. Кругом подо мной, Тоже кровлей — единой, сплошной,- Желто-розовый, точно песок, возлежал Древний город и зноем дышал.
Одинокая пальма вставала над ним На холме опахалом своим, И мелькали, сверлили стрижи тишину, И далеко я видел страну.
Морем серых холмов расстилалась она В дымке сизого мглистого сна. И я видел гористый Моав, а внизу- Ленту мертвой воды, бирюзу.
«От Галгала до Газы, — сказал проводник,- Край отцов ныне беден и дик. Иудея в гробах. Бог раскинул по ней Семя пепельно-серых камней.
Враг разрушил Сион. Город тлел и сгорал — И пророк Иеремия собрал Теплый прах, прах золы в погасавшем огне, И развеял его по стране:
Да родит край отцов только камень и мак! Да исчахнет в нем всяческий злак! Да пребудет он гол, иссушен, нелюдим До прихода реченного Им!»
«МЕНОРА» Еврейские мотивы в русской поэзии стр. 104. Еврейский Университет в Москве. Москва-Иерусалим, 1993.
Около 1908 года