Так приближается удар За сладким, из-за ширмы лени, Во всеоружьи мутных чар Довольства и оцепененья.
Стоит на мертвой точке час Не оттого ль, что он намечен, Что желчь моя не разлилась, Что у меня на месте печень?
Не отсыхает ли язык У лип, не липнут листья к нёбу ль В часы, как в лагере грозы Полнеба топчется поодаль?
И слышно: гам ученья там, Глухой, лиловый, отдаленный. И жарко белым облакам Грудиться, строясь в батальоны.
Весь лагерь мрака на вид Полнеба топчется поодаль? В чаду стоят плетни. В чаду — Телеги, кадки и сараи.
Как плат белы, забыли грызть Подсолнухи, забыли сплюнуть, Их всех поработила высь, На них дохнувшая, как юность.
Гроза в воротах! на дворе! Преображаясь и дурея, Во тьме, в раскатах, в серебре, Она бежит по галерее.
По лестнице. И на крыльцо. Ступень, ступень, ступень.- Повязку! У всех пяти зеркал лицо Грозы, с себя сорвавшей маску.
1915