Дикий камень при дороге Дремлет глыбою немой; В гневе гром, земля в тревоге: Он недвижен под грозой. Дни ль златые улыбнуться — Всюду жизнь заговорит, Всюду звуки отольются: Глыба мертвая молчит; Все одето ризой света, Все согрето, а она — Серым мхом полуодета И мрачна и холодна.
Но у этой мертвой глыбы Жизни чудное зерно В сокровенные изгибы До поры схоронено. Вот — удар! Она проснулась, Дикий звук произнесла, И со звуком — встрепенулась Брызга света и тепла: Искра яркая вспрыгнула Из темницы вековой, Свежим воздухом дохнула, Красной звездочкой блеснула, Разгорелась красотой. Миг еще — и дочь удара В тонком воздухе умрет, Иль живым зерно пожара Вдруг на ветку упадет, — Разовьется искра в пламень, И, дремавший в тишине, Сам ее родивший, камень Разрушается в огне. Долго дух в оцепененьи Безответен и угрюм, Долго в хладном онеменьи Дремлет сердце, дремлет ум; Долго искра золотая В бездне сумрачной души, В божий мир не выступая, Спит в бездейственной тиши; Но удар нежданный грянет — Искра прянет из оков И блистательно проглянет Из душевных облаков, И по миру пролагая Всепалящей силой путь, И пожары развивая, Разрушает, огневая, Огнетворческую грудь.
1838