Столица роскоши, искусства и наук Пред мужеством и силой пала; Но хитрым мастерством художнических рук Еще она блистала И победителя взор дикий поражала. Он с изумлением глядит на истукан С такою надписью: «Блюстителю граждан, Отцу отечества, утехе смертных рода От благодарного народа». Царь-варвар тронут был Столь новой для него и благородной данью; Влеком к невольному вниманью, В молчаньи долго глаз он с лика не сводил. «Хочу, — сказал потом, — узнать его деянья». И вмиг толмач его, разгнув бытописанья, Читает вслух: «Сей царь бич подданных своих, Родился к гибели и посрамленью их: Под скипетром его железным Закон безмолвствовал, дух доблести упал, Достойный гражданин считался бесполезным, А раб коварством путь к господству пролагал». В таком-то образе Историей правдивой Потомству предан был отечества отец. «Чему же верить мне?» — воскликнул наконец Смятенный скиф. «Монарх боголюбивый! — Согнувшись до земли, вельможа дал ответ: Я, раб твой, при царях полвека пресмыкался; Сей памятник в моих очах сооружался, Когда еще тиран был бодр и в цвете лет; А повесть, сколько я могу припомнить ныне, О нем и прочем вышла в свет Гораздо по его кончине».
1818