Как сверкают и брызгают капли! По Москве мое тело бредет. А душа моя — в Картли. О, в Картли, Одинокая, клич издает.
Там, где персики, персики, персики, Где сияет и пахнет земля, Там, где держатся пчелы за пестики Белоснежных цветов миндаля…
Я такой же, как в прежние годы, Седина моя в счет не идет. Но душа моя, вырвавшись в горы, В Карталинии клич издает!
В быт стола, состоящий из яств и гостей,
в круг стаканов и лиц, в их порядок насущный
я привел твою тень. И для тени твоей —
вот стихи, чтобы слушала. Впрочем, не слушай.
Как бы все упростилось, когда бы не снег!
...
…И отстояв за упокой
в осенний день обыкновенный,
вдруг все поймут, что перемены
не совершилось никакой.
Что неоплатные долги
...
Что за рога украсили быка!
Я видел что-то чистое, рябое,
как будто не быки, а облака
там шли, обремененные арбою.
Понравились мне красные быки.
...
Вот паруса живая тень
зрачок прозревший осеняет,
и звон стоит, и зимний день
крахмалом праздничным сияет.
Проснуться, выйти на порог
...
Помню — как вижу, зрачки затемню
веками, вижу: о, как загорело
все, что растет, и, как песнь, затяну
имя земли и любви: Сакартвело.
Чуждое чудо, грузинская речь,
...
