Еще младенцу в колыбели Мечты мне тихо песни пели, И с ними свыклася душа, Они, чудесной жизни полны, Ко мне нахлынули как волны, Напевом слух обворожа. Вскипело сердце дивным даром, Заклокотал огонь в груди, И дух, согретый чистым жаром, Преград не ведал на пути. Отозвались желанья воле; Однажды ею подыша, В мир, мне неведомый дотоле, Рванулась пылкая душа. Отважно я взглянул, сын праха, В широкий, радужный эфир; Сроднилось сердце с ним без страха, И разлюбил я дольний мир. И долго там, в стране лазурной, Его чуждаясь, пробыл я И счастье пил из полной урны Полуземного бытия. Мое сродство с подлунным миром, Казалось, рушилось навек; Я, горним дышащий эфиром, Был больше дух, чем человек… Но пробил час — мечты как тени Исчезли вдруг в туманной мгле, И после сладких сновидений Я очутился на земле. Тогда рука судьбы жестоко Меня к земному пригнела, Оковы врезались глубоко, А жизнь за муками пришла. Печально было пробужденье, Я молча слезы проливал, И вот, посланник провиденья, Незримый голос мне сказал: «Ты осужден печать изгнанья Носить до гроба на челе, Ты осужден ценой страданья Купить в стране очарованья Рай, недоступный на земле. В тюрьме, за крепкими замками, Бледнеет мысль, хладеет ум, Но ты железными цепями Окуй волненье мрачных дум; Не доверяй души сомненью, За горе жизни не кляни, Молись святому провиденью И веру в господа храни. Над ложем слез, как вестник славы, Взойдет предсмертная заря, И воспаришь ты величаво В обитель горнего царя, В свою небесную отчизну...» Умолк. И ожил я душой, И заглушили укоризну Слова надежды золотой…
И с той поры, изгнанник бедный, Одной надеждой я живу, Прошедшей жизни очерк бледный Со мной во сне и наяву. Порой, знакомый голос слыша, Я от восторга трепещу, Хочу лететь, подняться выше, Но цепь звенит мне: «Не пущу!» И я припомню, что в оковы Меня от неба низвели, Но проклинать в тоске суровой Не смею жизни и земли. И жизнь ли — цепь скорбей, страданий, В которой каждое звено Полно язвительных мечтаний И ядом слез отравлено? Наш мир — он место дикой брани, Где каждый бьется сам с собой: Кто — веры сын — с крестом во длани, Кто в сердце с адскою мечтой. Земля — широкая могила, Где спор за место каждый час, Пока всевластной смерти сила Усопшим поровну не даст.
Я похоронен в сей могиле, Изгнанник родины моей, Перегорел мой дух в горниле Земных желаний и страстей. Но я к страданьям приучился, Всегда готовый встретить смерть, Не жить здесь в мире я родился, Нет, я родился умереть… Счастливцу прежде без границы, Теперь отрадно мне страдать, Полами жесткой власяницы Несчастий пот с чела стирать. Я утешительного слова В изгнаньи жизни не забыл, Я видел небо без покрова, Награды горние вкусил; И что страданья перед ними! Навек себя им отдаю, Когда я благами земными Куплю на небе жизнь мою И, не смутясь житейской битвой, Окончу доблестно свой век. С надеждой, верой и молитвой Чего не может человек??.
1839