Я отворил окно. Осенняя прохлада Струею полилась в мою больную грудь. Как тихо в глубине увянувшего сада! Туда, как в темный склеп, боюсь я заглянуть.
Поблек и облетел убор его красивый; От бури и дождя ничем не защищен, Качаясь и дрожа, стоит он сиротливо, И в шелесте ветвей печальный слышен стон,…
Раздастся здесь порой ворон полет тяжелый, Да галки на гумне, за садом, прокричат — И стихнет все опять… И с думою невеселой Гляжу я из окна в пустой, засохший сад.
Здесь радостно жилось весной и жарким летом; Но больно вспоминать об этих чудных днях, О зелени полей, облитых ярким светом, О сладком пенье птиц в долинах и лесах.
Природа замерла, нахмурилась сурово; Поблекнувшей листвой покрылася земля, И холодом зимы повеял север снова В раздетые леса, на темные поля.
Вот желтый лист, кружась, упал передо мною… С глубокой на него я грустью посмотрел! Не так же ль я измят безжалостной судьбою, Как этот слабый лист, — засох и пожелтел?
Прошла моя весна, и лето миновало, И на лугу моем засохли все цветы; Их прежняя краса под холодом увяла; Рассеялись мои надежды и мечты.
Как желтые листы, давно они опали; Осенний ветер их размыкал без следа, И то, чем жизнь моя красна была вначале, Все горьким опытом убито навсегда.
Век доживаю я, как дерево сухое, Минувшему сказав печальное «прости!». И мучит душу мне сознанье роковое, Что близок мой конец и мне уж не цвести.
1876