Я понимал, Амур, — любовь сильней, Чем осмотрительность с любовью в споре, Ты лгал не раз со мною в разговоре, Ты цепкость доказал твоих когтей.
Но как ни странно, это мне ясней Теперь, когда, несчастному на горе, Ты о себе напомнил в бурном море Меж Эльбой и Тосканою моей.
Под странника безвестного личиной Я от тебя бежал, и волн гряда Вставала за грядою над пучиной,
И вдруг — твоих посланников орда И дружный хор над бездною пустынной: «Стой! От судьбы не скрыться никуда!»
Я Страстью взнуздан, но жестокость шпоры
И жесткие стальные удила
Она порой ослабит, сколь ни зла,
И только в этом все ее потворы;
И к той приводит, чтобы въявь укоры
...
Мой слабый дар в тени своих ветвей
Питало благородное растенье,
Хотя ко мне не знало снисхожденья
И мукой не тревожилось моей.
Жестокостью я ранен тем сильней,
...
Предательскою страстью истомленный,
Я вновь спешу туда — в который раз! —
Где я увидел свет любимых глаз,
За столько лет впервые благосклонный.
И в сладостные думы погруженный
...
Увы, Амур меня неволит снова,
И я, не верный долгу, сознаю,
Что повод к недовольству подаю
Царице сердца моего суровой.
Хранит не так от рифа рокового
...
На солнца чудотворных глаз взираю,
Где тот, кем жив и кем слеза точится;
Душа от сердца ищет отлепиться,
Дабы припасть к сему земному раю;
Но сласть и желчь тому присущи краю,
...