Гонители моей невинной лени, Ко мне и льстивые, и строгие друзья! Благодарю за похвалы и пени, — Но не ленив, а осторожен я! Пускай, довольствуясь быть знаем в круге малом, Я ни одним еще не завладел журналом, И, пальцем на меня указывая, свет Не говорит: вот записной поэт! Но признаюсь, хотя и лестно, а робею: Легко, не согласясь с способностью моею, Обогатить, друзья, себе и вам назло Писателей дурных богатое число. Немало видим мы в поэтах жертв несчастных Успеха первого и первой похвалы; Для них день ясный был предтечей дней ненастных, И ветр, сорвав с брегов, их бросил на скалы. Притом хотя они бессмертного рожденья, Но музы — женщины, не нужны объясненья! Смешон, кто с первых ласк им ввериться готов; Как часто вас они коварно задирают, Когда вы их не ищете даров! А там еще стократ коварней покидают, Когда вы, соблазнясь притворной лаской их, Владычиц видите в них и богинь своих! Смотрите — не искать тому примеров дальних! Мы здесь окружены толпой Обманутых любовников печальных! Не знавшись с музами, они б цвели душой, И в неге тишины целебной По слуху знали бы и хлопоты и труд! Но первый их экспромт разрушил мир волшебный, И рифмы-коршуны, в них впившись, их грызут. Быть может, удалось крылатым вдохновеньем И мне подчас склонять на робкий глас певца Красавиц, внемлющих мне с тайным умиленьем, Иль, на беду его, счастливым выраженьем Со смехом сочетать прозвание глупца. И смерть пускай его предаст забвенья злобе, Мой деятельный стих его и в дальнем гробе Преследует, найдет, потомству воскресит И внуков памятью о деде рассмешит! Иль, смелою рукой младую лиру строя, Быть может, с похвалой воспел царя-героя! И, скромность в сторону, шепну на всякий страх — Быть может, боле я и в четырех стихах Сказал о нем, чем сонм лже-Пиндаров надутых В громадах пресловутых Их од торжественных, где торжествует вздор! И мать счастливая увенчанного сына (Награда лестная! Завидная судьбина!) Приветливый на них остановила взор. Я праведно бы мог гордиться в упоенье; Но, строгий для других, иль буду к одному Я снисходителен себе, на смех уму? Нет! нет! Опасное отвергнув обольщенье, Удачу не сочту за несомненный дар; И Рубан при одном стихе вошел в храм славы! И в наши, может, дни (чем не шутил лукавый?) Порядочным стихом промолвится Гашпар. О, дайте мне, друзья, под безмятежной сенью, Куда укрылся я от шума и от гроз, На ложе сладостном из маков и из роз, Разостланном счастливой ленью, Понежиться еще в безвестности своей! Успехов просит ум, а сердце счастья просит! И самолюбия нож острый часто косит Весенние цветы младых и красных дней. Нет! нет! Решился я, что б мне ни обещали, Блаженным Скюдери не буду подражать! Чтоб более меня читали, Я стану менее писать!
1814