Что может более порадовать певца, Как в лестный дар принять от сына Почтенный лик его бессмертного отца! Мне не дозволила судьбина Быть подвигов его певцом. В то время, как метал он молнию и гром, Я бедный ратник был, не боле, И видел не Парнас, но ратное лишь поле; Я только пению Петрова соплескал, Который звучною трубою, Сквозь мрачны веки, путь герою В храм славы отверзал. Но мог ли б я и днесь быть чести сей достоин? Довольно и того мне жребия в удел, Что рядовый на Пинде воин Давно желанный лик героя приобрел! Украшу им свою смиренную обитель, И, глядя на него, я в мыслях буду зритель Поверженных градов России ко стопам, Дрожащих агарян, окованных сарматов И гибели по всем местам Надменных сопостатов. А если от такой картины утомлюсь, Тогда я к сыну обращусь, И тотчас грустну мысль рассеет луч спокойства, Забуду вмиг следы печальные геройства И, сладостной пленен мечтой, Увижу в райском восхищенье Всеобще дружество, любезность, просвещенье, Весь мир одной семьей и всюду век златой.
1798