Прекрасная! ты покидаешь нас, Вновь улететь ты в край готова дальний, И близок он — неотразимый час, Когда приму я твой завет прощальный, Когда еще в немой груди моей Уснувшее мученье встрепенется И у давно исплаканных очей Еще слеза кипучая найдется! Скажи: зачем от родины святой Ты свой полет к чужбине устремила? Или тебя природы красотой Та пышная страна обворожила? Цветущ тот край: там ясен неба свод, Тяжел и густ на нивах колос чудной Цветы горят, и рдея, сочный плод Колышется на ветке изумрудной; Но жизнь людей и там омрачена: В природе пир, а человек горюет, И, кажется, пред страждущим она Насмешливо, обидно торжествует! О, не гонись за солнцем той страны! Его лучи не возрождают счастья; А здесь тебе средь вечного ненастья Хоть отпрыски его сохранены.
Любовь? — О нет; не страстное желанье Тебя зовет к далеким берегам, Не пыл души, не сердца трепетанье… Что было здесь не обновится там! Здесь ты жила и негой и любовью, Здесь вынесла сердечную грозу, И тайную полночную слезу Девичьему вверяла изголовью; Здесь было все… Напоминать ли мне, Чего забыть душа твоя не может? Нет! не любовь твой ангельский полет С родных брегов направила к чужбине; — Суровый долг — так, он тебя зовет, И ты летишь, покорная судьбине. Тебя не взрыв причудливой мечты Туда влечет, но воля проведенья; Не прихотью блестят твои черты, Но кротостью священного терпения. Ты счастья там не мыслишь отыскать; Надежды нет в твоем унылом взоре, — Нет, спешишь, чтоб снова там обнять Тебе в удел назначенное горе.
Лети! лети! — Страдая и любя, И на земле твоим блистая светом, Я не дерзну, желанная, тебя Удерживать предательским советом. Свят жребия жестокий приговор: Пусть надо мной он громом раздается! прости! — Тебя лишается твой взор, С моей душой твой образ остается! И о тебе прекрасная мечта — Она со мной, — она не отнята, И надо мной горя лучом спасенья, Она мне жизнь, мой ангел вдохновенья; И в миг, когда заслышу горный клир И грудь мою взорвет порыв могучий, Она, гремя, изыдет в божий мир В живом огне серебряных созвучий!
1838