К Солнцу

Стой, Солнце, и услышь, я здесь к тебе взываю, И в исступленьи радостном дерзаю Вести с тобою речь. Горит как ты моё воображенье, И в жажде светлых встреч К тебе высокое паренье К золотоликому, вперёд, Души бестрепетный полёт. О, если б голос мой был звук могучий, И превышая грозный гром, Великий гул будя кругом, Вознёсся кверху, выше тучи, К тебе, о, Солнце, до твоих горнил, И ход твой средь небес остановил! О, если б пламя, что в моём мышленьи Всегда горит, все чувства вдруг зажгло, К лучу, который так победен в рденьи, Вознёсся б жадный взор и просиял светло, Мои глаза в твой лик, что светит многозорно, Горя, смотрели бы упорно, Не зная, сколько бы мгновений так прошло. Как я тебя всегда любил, о, солнце в блеске! С какой ревнивою тоской, Ребёнок малый и простой, По небу вышнему, как будто в перелеске, Хотел идти я за тобой, И на тебя смотрел, блаженно-исступлённый, И созерцал твой свет душою опьянённой. От золотых межей, где царствует Восток, Весь опоясанный богатым Океаном, Что спрятал жемчуга, закрыв их водным станом, До рубежей иных, что запад в тень облёк, Пылающих одежд живое обрамленье Распростираешь ты, величественный царь, И миру льёшь потоки рденья, Его живишь теперь, как встарь. От своего чела ты мечешь день блестящий, Ты радость и душа Миров, Твой диск дарует свет и жар животворящий, И торжествующей короною шаров Ты восстаёшь, венец, в игре огней горящий, Спокойно всходишь ты на золотой зенит, На царственный престол средь неба голубого, Ты в пламенях живых, твой лик огнём облит, И вдруг полёт задержан снова: — Отсюда пламенный свой бег Ты низвергаешь быстрым сходом, И волосы твои, в сверканьи пышных нег, Воспламенённые раскинулись по водам, Их Море приняло, волна дрожит огнём, И весь твой блеск сокрылся в нём: — Ещё прошедший день примкнул к безмерным годам. Столетья без числа, ты видело их все, В бездонной пропасти времён они забыты, И сколько пышных царств забрезжило в красе, И были все они на грани дней изжиты. Чем были пред тобой? В тени глухих лесов Листы срываются на ветках оголённых, И пляшут по кругам, под бешенством ветров, Среди дыханий разъярённых. Тебя не тронул Божий гнев, Когда кипел потоп вкруг гибнущей вселенной, И правосудною рукой был брошен сев Карающей воды, и бури, долго пленной, Вот ветер зарычал. Гудя, упал окрест Разрывно-хриплый гром, как камни на откосе, И сдвинулись, дрожа, с своих давнишних мест, Земли алмазные скрепляющие оси. И горы и поля — вспенённый океан, И горы и поля — могила человека. И содрогнулась глубь, недвижная от века. А ты над немотой потопших в бездне стран, — Над бурей трон взнесло, как повелитель мира, Из сумраков тогда твоя была порфира, Но лик был отдан весь лучам, И высоко взнесясь для огненного пира, Светило мирно ты, горя иным мирам. И снова, свежие, другие, Прошли столетья пред тобой, Как волны таяли морские, Крутясь по бездне голубой. Толчком взаимным сокрушили Друг друга в бешенстве зыбей, Меж тем как в неизменной силе, В нетленной красоте своей, О, солнце, ты встаёшь, свой лик всегда вздымая, А тысяча веков лежит, толпа немая, На пепелище дней. И вечным будешь ты, всегда неугасимым? Не потускнеет он, безмерный твой очаг? Ты не затянешься отяжелелым дымом, — Стремя бессмертный бег, неся горючий стяг? Средь гибели времён, где всё в забвеньи равном, Лишь ты останешься вовек самодержавным? Нет, потому что и к тебе Издалека, походкой мерной, Подходит смерть, зовя к судьбе, Для всех, кто в мире, достоверной. Кто знает, может быть, ты только бедный луч, — Лишь отражённый диск иного Солнца в мире, Который был другим, прекраснее и шире, Как тот иной Огонь пылал вдвойне могуч! Так услаждайся же своею красотою, И юностью своей, о, Солнце! Будет день, То будет страшный день, как мощною рукою Отца высокого уроненная тень Наляжет тягостно на шар, ещё горючий, И разорвётся он, и в вечность соскользнёт, Кусок в морях огня, обломки в смуте жгучей, Закутанный навек, могильный в свой черёд, В морях стократных бурь, во мраке бесконечном, Твой чистый свет умрёт: — И ночь всю высь небес скуёт покровом вечным, И от твоих огней, пылавших день-деньской, Ни даже памяти не будет никакой!