Как белым саваном, покрытая снегами, Ты спишь холодным сном под каменной плитой, И сосны родины ненастными ночами О чем-то шепчутся и стонут над тобой; А я — вокруг меня, полна борьбы и шума, Жизнь снова бьет ключом, отдаться ей маня, Но жить я не могу: мучительняя дума, Неотразимая, преследует меня…
Гнетущий, тяжкий сон!.. С тех пор как я, рыдая, Прильнул к руке твоей и звал тебя с тоской, И ты, недвижная и мертвенно-немая, Ты не откликнулась на мой призыв больной; С тех пор как слово «смерть»,- когда-то только слово,- Мне в сердце скорбное ударило, как гром, Я в жизнь не верую — угрюмо и сурово Смерть, только смерть одна мне грезится кругом!.. Недуг смущенного былым воображенья Кладет печать ее на лица всех людей, И в них не вижу я, как прежде, отраженья Их грез и радостей, их горя и страстей; Они мне чудятся с закрытыми очами, В гробу, в дыму кадил, под флером и в цветах, С безжизненным челом, с поблекшими устами И страхом вечности в недвижимых чертах…
И тайный голос мне твердит, не умолкая: «Безумец! не страдай и не люби людей! Ты жалок и смешон, наивно отдавая Любовь и скорбь — мечте, фантазии твоей… Окаменей, замри… Не трать напрасно силы! Пусть льется кровь волной и царствует порок: Добро ли, зло ль вокруг,- забвенье и могилы — Вот цель конечная и мировой итог!»…
1881