В синеве — каштаны, липы, клены. Лист каймой очерчен золотой. Киев, Киев, город наш зеленый, тронутый осенней краснотой.
Осень в Киеве у нас такая, что ее не описать пером. Тридцать лет я эту осень знаю, с нею я знаком, и как знаком!
Сколько в ней прозрачности и света! Сколько в ней сиянья и тепла! Протянув мне руку, осень эта в класс меня однажды отвела.
Осень в город шла из всех предместий (это было через восемь лет), с ней — студенткой — мы входили вместе в красный милый университет.
Пурпурная эта колоннада навсегда осталась нам мила. Мы едва ль не в пору листопада начинали все свои дела.
Здесь мы строили, здесь мы любили — и взаимность ожидала нас. По осенним скверам отводили здесь мы внуков в самый младший класс…
Снова на деревьях позолота, и от листьев воздух золотист, в Золотые древние ворота огненный опять влетает лист.
Будто выстроенные по нитке, всюду золотые деревца. Лист осенний — вот он на зенитке, вот он на шинели у бойца.
А бойцов проходит много-много. Пожелаем, чтоб для них была боевая трудная дорога все-таки не слишком тяжела.
Сентябрь, 1941