Кричат перепела, трещат коростели, Ночные бабочки взлетели, И поздних соловьев над речкою вдали Звучат порывистые трели.
В напевах вечера тревожною душой Ищу былого наслажденья — Увы, как прежде, в грудь живительной струёй! Они не вносят откровенья!
Но тем мучительней, как близкая беда, Меня томит вопрос лукавый: Ужели подошли к устам моим года С такою горькою отравой?
Иль век смолкающий в наследство передал Свои бесплодные мне муки, И в одиночестве мне допивать фиал, Из рук переходивший в руки?
Проходят юноши с улыбкой предо мной, И слышу я их шепот внятный: Чего он ищет здесь средь жизни молодой С своей тоскою непонятной?
Спешите, юноши, и верить и любить, Вкушать и труд и наслажденье. Придет моя пора — и скоро, может быть, Мое наступит возрожденье.
Приснится мне опять весенний, светлый сон На лоне божески едином, И мира юного, покоен, примирен, Я стану вечным гражданином.
1859