Белый цвет вишневый отряхая, Стал Петро перед плетнем коханой. Он промолвил ей, кусая губы: «Любый я тебе или не любый? Прогулял я трубку-носогрейку, Проиграл я бритву-самобрейку. Что ж! В корчме поставлю шапку на кон И в леса подамся к гайдамакам!»
«Уходи, мужик,- сказала Ганна.- Я кохаю не тебя, а пана.- И шепнула, сладко улыбаясь: — Кровь у пана в жилах — голубая!»
Два денька гулял казак. На третий У криницы ночью пана встретил И широкий нож по рукоятку Засадил он пану под лопатку.
Белый цвет вишневый отряхая, Стал Петро перед плетнем коханой. А у Ганны взор слеза туманит, Ганна руки тонкие ломает. «Ты скажи, казак,- пытает Ганна,- Не встречал ли ты дорогой пана?»
Острый нож в чехле кавказском светел. Отвечает ей казак: «Не встретил». Нож остер, как горькая обида. Отвечает ей казак: «Не видел». Рукоятка у ножа резная. Отвечает ей казак: «Не знаю. Только ты пустое толковала, Будто кровь у пана — голубая!»
1936