Расцвела чудовищная лилия, — Так приметна, что почти груба. Серебристым рогом изобилия Вывернулась изнутри себя,
Чтобы все накопленное вытряхнуть, Все росинки ночи и зари, И тычинками на волю вытолкнуть Аромат, свернувшийся внутри.
Лилия — я всю ее прослушала — Больше, чем я знаю, глубока! Точно звуки из рожка пастушьего, Тянутся тычинки из цветка.
Желтыми пушистыми указками В русло направляют аромат. А иначе — в день глухой и пасмурный Он бы шел без русла, наугад:
Уходил бы от немногих любящих, Приходил туда, куда не ждут, Нежный как душа, ходил бы в рубище, Плача, ел бы камень, пил мазут.
И наверно, это только чудится, Что ничей он, что он сам собой: Он и перед смертью не заблудится, А вернется в лилию, домой.