Разбитая параличом И одержимая на старости подагрой И хирагрой, Всем телом дряхлая, но бодрая умом И в логике своей из первых мастерица, Лисица Уединилася от света и от зла И проповедовать в пустыню перешла. Там кроткие свои беседы растворяла Хвалой воздержности, смиренью, правоте; То плакала, то воздыхала О братии, в мирской утопшей суете; А братии и всего на проповедь сбиралось Пять-шесть наперечет; А иногда случалось И менее того, и то Сурок да Крот, Да две-три набожные Лани, Зверишки бедные, без связей, без подпор; Какой же ожидать от них Лисице дани? Но лисий дальновиден взор: Она переменила струны; Взяла суровый вид и бросила перуны На кровожаждущих медведей и волков, На тигров, даже и на львов! Что ж? Слушателей тьма стеклася, И слава о ее витийстве донеслася До самого царя зверей, Который, несмотря что он породы львиной, Без шума управлял подвластною скотиной И в благочестие вдался под старость дней. «Послушаем Лису! — Лев молвил. — Что за диво?» За словом вслед указ; И в сутки, ежели не лживо Историк уверяет нас, Лиса привезена и проповедь сказала. Какую ж проповедь! Из кожи лезла вон! В тиранов гром она бросала, А в страждущих от них дух бодрости вливала И упование на время и закон. Придворные оцепенели: Как можно при дворе так дерзко говорить! Друг на друга глядят, но говорить не смели, Смекнув, что царь Лису изволил похвалить. Как новость, иногда и правда нам по нраву! Короче вам: Лиса вошла и в честь и славу; Царь Лев, дав лапу ей, приветливо сказал: «Тобой я истину познал И боле прежнего гнушаться стал пороков; Чего ж ты требуешь во мзду твоих уроков? Скажи без всякого зазренья и стыда; Я твой должник». Лиса глядь, глядь туда, сюда, Как будто совести почувствуя улику. «Всещедрый царь-отец! — Ответствовала Льву с запинкой наконец. — Индеек… малую толику».
1805