Лучше всего спалось на Савёловском.
В этом полузабытом сержантами тупике Вселенной со спартански жесткого эмпээсовского ложа я видел только одну планету: оранжевую планету циферблата.
Голубые вологодские Саваофы, вздыхая, шарили по моим карманам. Потом, уходя, презрительно матерились: «В таком пальте...» Но четыре червонца, четыре червонца с надписями и завитками, — я знаю сам, где они были, четыре червонца — билет до Бологого.
Это были славные ночи на Савёловском вокзале, ночи, достойные голоса Гомера. Ночи, когда после длительных скитаний разнообразные мысли назначали встречу у длинной колонны Прямой Кишки на широкой площади Желудка. … Но этой ночью другой займет моё место. Сегодня ночью я не буду спать на Савёловском вокзале. Сегодня ночью я не буду угадывать собственную судьбу по угловатой планете. Сегодня ночью Я Возьму Билет До Бологого. Этой ночью я не буду придумывать белые стихи о вокзале, — белые, словно бумага для песен... До свиданья, Борис Абрамыч. До свиданья. За слова спасибо.