Меня ты обругал за обращенье к Богу. А с кем мне разговаривать — с тобой?. Квадригу — на дыбы и — в вечную дорогу ездок на крыше в выси голубой!
Торговец теребит разорванный передник… Приезжий на углу сторговывает плоть… Единственный в Москве свободный собеседник, единственный, кто слушает, — Господь.
А что ответа нет — так сам же я в ответе: прошляпил в Божьей щедрости искус. Языческий кумир на древнем драндулете… Гюрзы Эллады сладостный укус…
1960
Я помню эти летние картинки:
трассирующий просверк паутинки
при первом появлении луча,
и пурпурный кочан персидской розы,
и пламенных бесед метаморфозы
...
Наше озеро бездонно, безлунно.
Что в нем ловит полуночный рыбак?.
Как в поэзии, где слово безумно
и смирительных не терпит рубах,
...
Мелкая галька за пирсом гремуча в ночи,
словно включен микрофон.
Море мерцает, но слабо, в четыре свечи.
Зря ты надела шифон.
Зря. Этот легкий беспечный наряд продувной
...
Осенний Симеиз печален на закате.
Доходные дома другой, не нашей стати
глядят из темных кущ, унынья не тая,
на жалкий новострой, на толевый, досочный,
построенный на час, а вышло что бессрочный
...
Не стало кукушки. Не стало лучей. И ничего не стало.
Репутация “сказочного сентября” рушится с пьедестала.
Вода в бочаге не холодна, но это — ненадолго.
Бабье лето — не по любви, а так… исполненье долга.
Но тропа через лес еще суха. И за гнилым вязом
...
