Считай по-нашему, мы выпили не много,- Не вру, ей-бога,- скажи, Серега! И если б водку гнать не из опилок, То что б нам было с пяти бутылок!
… Вторую пили близ прилавка в закуточке,- Но это были еще цветочки,- Потом — в скверу, где детские грибочки, Потом — не помню,- дошел до точки.
Я пил из горлышка, с устатку и не евши, Но — как стекло был,- остекленевший. А уж когда коляска подкатила, Тогда в нас было — семьсот на рыло!
Мы, правда, третьего насильно затащили,- Ну, тут промашка — переборщили. А что очки товарищу разбили — Так то портвейном усугубили.
Товарищ первый нам сказал, что, мол, уймитесь, Что — не буяньте, что — разойдитесь. На «разойтись» я тут же согласился — И разошелся,- и расходился!
Но если я кого ругал — карайте строго! Но это вряд ли,- скажи, Серега! А что упал — так то от помутненья, Орал не с горя — от отупенья.
… Теперь дозвольте пару слов без протокола. Чему нас учит семья и школа? — Что жизнь сама таких накажет строго. Тут мы согласны,- скажи, Серега!
Вот он проснется утром — протрезвеет — скажет: Пусть жизнь осудит, пусть жизнь накажет! Так отпустите — вам же легче будет: Чего возиться, раз жизнь осудит!
Вы не глядите, что Сережа все кивает,- Он соображает, все понимает! А что молчит — так это от волненья, От осознанья и просветленья.
Не запирайте, люди,- плачут дома детки,- Ему же — в Химки, а мне — в Медведки!.. Да, все равно: автобусы не ходят, Метро закрыто, в такси не содят.
Приятно все-таки, что нас здесь уважают: Гляди — подвозят, гляди — сажают! Разбудит утром не петух, прокукарекав,- Сержант подымет — как человеков!
Нас чуть не с музыкой проводят, как проспимся. Я рупь заначил,- опохмелимся! И все же, брат, трудна у нас дорога! Эх, бедолага! Ну спи, Серега!
1971