Как я люблю моих героев воспевать! Не знаю, могут ли они меня прославить; Но мне их тяжело оставить, С животными я рад всечасно лепетать И век мой коротать; Люблю их общество! — Согласен я, конечно, Есть и у них свой плут, сутяга и пролаз, И хуже этого; но я чистосердечно Скажу вам между нас: Опасней тварей всех словесную считаю, И плут за плута — я Лису предпочитаю! Таких же мыслей был покойник мой земляк, Не автор, ниже чтец, однако не Дурак, Честнейший человек, оракул всей округи. Отец ли огорчен, размолвятся ль супруги, Торгаш ли заведет с товарищем расчет, Сиротка ль своего лишается наследства — Всем нужда до его советов иль посредства. Как важно иногда судил он у ворот На лавке, окружен согласною семьею, Детьми и внуками, друзьями и роднёю! «Ты прав! ты виноват!» — бывало, скажет он, И этот приговор был силен, как закон; И ни один не смел ни впрямь, ни стороною Скрыть правды пред его почтенной сединою. Однажды, помню я, имел с ним разговор Проезжий моралист, натуры испытатель: «Скажи мне, — он спросил, — какой тебя писатель Наставил мудрости? Каких монархов двор Открыл перед тобой все таинства правленья? Зенона ль строгого держался ты ученья Иль Пифагоровым последовал стопам? У Эпикура ли быть счастливым учился Или божественным Платоном озарился?» — «А я их и не знал ниже по именам! — Ответствует ему смиренно сельский житель. — Природа мне букварь, а сердце мой учитель. Вселенну населил животными творец; В науке нравственной я их брал в образец; У кротких голубков я перенял быть нежным; У муравья — к труду прилежным И на зиму запас копить; Волом я научен терпенью; Овечкою — смиренью; Собакой — неусыпным быть; А если б мы детей невольно не любили, То куры бы меня любить их научили; По мне же, так легко и всякого любить! Я зависти не знаю; Доволен тем, что есть, — богатый пусть богат, Я бедного всегда как брата обнимаю И с ним делиться рад; Стараюсь наконец рассудка быть под властью, И только, — вот и вся моя наука счастью!»
1805