Как промаюсь я, службы все выстою, Да уйду на ночь в келью свою, Да лампадку пред девой пречистою Засветив, на молитве стою…
Я поклоны творю пред иконою И не слышу, как сладко поют Соловьи за решеткой оконною, В том саду, где жасмины цветут…
Но когда, после долгого бдения, Я на одр мой ложусь, на меня, Сладострастием вея, видения Прошлой жизни встают ярче дня.
Замыкаю ль ресницы усталые — Я тону в бездне сладостных грез: Все-то вижу глаза ее впалые… Плечи бледные… волны волос…
Начинаю ль дремать — тяжко дышится,- Я безумца в себе узнаю; Мне сквозь сон ее жалоба слышится На беспутную юность мою…
И в слезах призывая спасителя, Крик ребенка я слышу — и в нем, В сироте, чую вечного мстителя За любовь, что покрыл я стыдом…
И нет сил одолеть искушение! Забывая молитву мою, У погибшей прошу я прощение, Перед ней на коленях стою…