На камине свеча догорала, мигая, Отвечая дрожаньем случайному звуку. Он, согнувшись, сидел на полу, размышляя, Долго ль можно терпеть нестерпимую муку.
Вспоминал о любви, об ушедшей невесте, Об обрывках давно миновавших событий, И шептал: «О, убейте меня, о, повесьте, Забросайте камнями, как пса, задавите!»
В набегающем ужасе странной разлуки Ударял себя в грудь, исступленьем объятый, Но не слушались жалко повисшие руки И их мускулы дряблые, словно из ваты.
Он молился о смерти… навеки, навеки Успокоит она, тишиной обнимая, И забудет он горы, равнины и реки, Где когда-то она проходила живая!
Но предателем сзади подкралось раздумье, И он понял: конец роковой самовластью. И во мраке ему улыбнулось безумье Лошадиной оскаленной пастью.