Не знаю кем, но я была ведома Куда-то из единственного дома, Не потому ли по ночам кричу, Что не свои, чужие дни влачу, Расхлебывая то, что навязали, И так живу, как будто на вокзале Слоняюсь вдоль захватанных перил… Да будь неладен тот, кто заварил Всю канитель и весь уклад досадный. Приходит в мир под свой же плач надсадный Дитя земное. Кто-нибудь, потрафь И посули невиданную явь. Как музыка она, иль Божье Слово. Но мне в ответ: «Под дудку крысолова Идти, под вероломное «ду-ду» Написано всем грешным на роду С младых ногтей до полного маразма. Вначале смех, а после в горле спазма, А после холм и почерневший крест, И никаких обетованных мест. Понеже нет иной и лучшей яви, От нынешней отлынивать не вправе». … Всё так. Но что за лучезарный дом Припоминаю изредка с трудом?
1980