Немецких кладбищ в Казахстане увижу вымытый гранит, Отмечу это в ресторане с душой, она всегда горит, Глотая новые поленья, дабы до утренней звезды Спокойно спали поколенья в окрестностях Караганды, — Проснусь, Шолпан* моя не в духе: под утро три часа подряд В шубейках плисовых старухи на чистом дойче говорят, А я-то думал: эту бабку и эту бабку видел там, Где вы с меня сорвали шапку, когда я ползал по кустам В киношной тьме, когда калина цвела не в поле у ручья, А где “Падение Берлина” происходило в три ручья От радости. Посею шапку на свадьбе Марты с Абдуллой, Во сне башку засуну в топку: нет шапки — голова долой, Но я в Карелию поеду, погост увижу в Повенце, Опухшерожую Победу в терновом пропитом венце, В медвежьегорском книготорге “Цветы” Жигулина возьму, Не восприму стиха, в восторге проклявшего свою тюрьму, А там века затеют козни, и Петр потребует хвалу, И на руинах царской кузни ищу остывшую золу, — Кует кузнец, сверкая горном с вершины взятой высоты, И в ресторане забугорном цветут полярные цветы, Но не огонь глотаю, кстати, и не слезу глотаю, чай, Глотаю кофе в Куфферате, лугов густозеленый чай, А в Казахстане — буду снова, убогую покину Русь И в качестве орла степного на скифской бабе отосплюсь.
2002