В детстве слышал я ночами Звуки странного мотива. Инструмент, мне неизвестный, Издавал их так красиво.
Кто играл? на чём? — не знаю; Все покрыто тайною мглою; Только помню, что те звуки Власть имели надо мною.
Их мотив был так чарующ, Так возвышен, полон ласок; Вместе с тем печален, страшен - Описать его нет красок.
Я боялся этих звуков, Их таинственнаго свойства, Но когда я их не слышал, Я был полон беспокойства.
Я любил, когда незримый Музыкант играл ночами; Я лежал в оцепененьи С удивлёнными очами;
Я лежал в своей кроватке, Щуря глазки и, дыханье Затаив, ловил так жадно Их гармонию рыданья.
Звуков больше я не слышу. Что они мне предвещали? Счастье ль в мире равнодушья Или горе и печали?
Не нашёл себе я счастья, - Звуки горе мне напели: Я боялся их недаром С безмятежной колыбели.
А любил я их, мне мнится, Потому, что эти звуки Мне сулили счастье в смерти, На земле напев лишь муки.
Знает кто? быть может, струны Пели мне слова Завета: «Кто страдает в царстве мрака, Насладится в царстве света».