— Нет, поскольку о награде Речь опять зашла, друзья, То уже не шутки ради Кое-что добавлю я.
Как-то в госпитале было. День лежу, лежу второй. Кто-то смотрит мне в затылок, Погляжу, а то — герой.
Сам собой, сказать,— мальчишка, Недолеток-стригунок. И мутит меня мыслишка: Вот он мог, а я не мог…
Разговор идет меж нами, И спроси я с первых слов: — Вы откуда родом сами — Не из наших ли краев?
Смотрит он: — А вы откуда?— Отвечаю: — Так и так, Сам как раз смоленский буду, Может, думаю, земляк?
Аж привстал герой: — Ну что вы, Что вы,— вскинул головой,— Я как раз из-под Тамбова,— И потрогал орден свой.
И умолкнул. И похоже, Подчеркнуть хотел он мне, Что таких, как он, не может Быть в смоленской стороне;
Что уж так они вовеки Различаются места, Что у них ручьи и реки И сама земля не та, И полянки, и пригорки, И козявки, и жуки…
И куда ты, Васька Теркин, Лезешь сдуру в земляки!
Так ли, нет — сказать,— не знаю, Только мне от мысли той Сторона моя родная Показалась сиротой, Сиротинкой, что не видно На народе, на кругу…
Так мне стало вдруг обидно,— Рассказать вам не могу.
Это да, что я не гордый По характеру, а все ж Вот теперь, когда я орден Нацеплю, скажу я: врешь!
Мы в землячество не лезем, Есть свои у нас края. Ты — тамбовский? Будь любезен. А смоленский — вот он я,
Не иной какой, не энский, Безымянный корешок, А действительно смоленский, Как дразнили нас, рожок.
Не кичусь родным я краем, Но пройди весь белый свет — Кто в рожки тебе сыграет Так, как наш смоленский дед.
Заведет, задует сивая Лихая борода: Ты куда, моя красивая, Куда идешь, куда…
И ведет, поет, заяривает — Ладно, что без слов, Со слезою выговаривает Радость и любовь.
И за ту одну старинную За музыку-рожок В край родной дорогу длинную Сто раз бы я прошел,
Мне не надо, братцы, ордена, Мне слава не нужна, А нужна, больна мне родина, Родная сторона!
1944