Он твердо шел прямой дорогой, Ни перед кем не лицемерил, И, безупречен в жизни строгой, В богов толпы он свято верил.
И вдруг с улыбкою безумной Ты все разрушила, смеясь; Грозой блистательной и шумной Над тихой жизнью пронеслась.
То верит он слепой надежде, То вновь боязнь его тревожит, И он не хочет жить как прежде И за тобой идти не может.
Ты для него непостижима В твоей загадочной красе. А он весь век непогрешимо Живет и думает как все.
Его душа — без вдохновенья: С благоразумьем неразлучен, Он чужд борьбы и разрушенья, Он добродетелен и скучен.
Кто обвинит тебя сурово? Ты плод запретный сорвала И край священного покрова Пред недостойным подняла.
Так этот мир был лучезарен, Так были сладки эти звуки, Что, может быть, за смерть и муки Он будет вечно благодарен.
1892