Пускай тщеславный предается Морским изменчивым волнам, На полных парусах несется К некому счастью иль бедам. Бекетов! малым кто доволен, Тому век бедным не бывать! Он больше счастлив, больше волен, Чем толь завидуема знать, Котора от косого взгляда, В алмазах, в золоте кругом И на диване парчевом, Внутрь сердца терпит Муки ада. Перуны чаще шлют удары К вершинам неприступных гор И с большей силой вихри яры Колеблют дуб, страшащий взор. Под низкой кровлей безопасной, Спокойнее, мой милый, жить: Чем выше башня, тем ужасней Ее паденье должно быть. Мудрец в бедах ждет лучшей части И тем свой подкрепляет дух, А в счастьи сторожит свой слух, Не крадутся ль к нему напасти? Угрюмый север наш морозы, Снег, иней, мглу низводит к нам, Но и у нас прелестны розы Цветут, алеют по лугам. Теперь мы томными очами С унынием на всё глядим, А завтра, может быть, и сами С весельем дружбу заключим. Всегда ль бог Пинда {*} с грозным луком? {* Гомер говорит, что Аполлоновы стрелы производили смертоносную язву в греческом стане.} Нередко светлый Аполлон, Прервав златыя лиры сон, Пленяет оной сладким звуком.
1795