Одна моя знакомая

Мужа уводят, сына уводят В царство глухое, И на звериный рык переводят Горе людское.

Обыски ночью — и ни слезинки, Ни лихоманки Возле окошка, возле кабинки, Возле Лубянки.

Ей бы, разумной, — вольные речи, Но издалече Только могила с ней говорила, Только могила.

Ей бы игрушки, ей бы подарки, Всякие тряпки, — Этой хохлушке, этой татарке, Этой кацапке,

Но ей сказали: «Только могила, Только могила!» Все это было, все это было, Да и не сплыло.

1960