Она предстала мне под сенью лавра, Бела, как снег, но холоднее снега, Что солнца многие не видел лета, И предо мной лицо ее и кудри- Везде, куда б ни обратились очи, Какой бы домом ни избрал я берег.
Моим мечтам сужден не раньше берег, Чем облетит убор зеленый лавра; Когда слезами оскудеют очи — Льдом станет пламя, вспыхнут толщи снега: Не так обильны волосами кудри, Как долго чуда ждать из лета в лето.
Но время мчится, быстролетны лета, Мгновение — и вот он, скорбный берег, И посему, черны иль белы кудри, Я следовать готов за тенью лавра И в летний зной, и по сугробам снега, Пока навеки не сомкнутся очи.
Представить краше невозможно очи Ни в наши времена, ни в оны лета; Они, как солнце яркое для снега, Опасны для меня; проходит берег Любовных слез недалеко от лавра, И я смотрю на золотые кудри.
Скорей мой лик изменится и кудри, Чем сострадание согреет очи Кумира, вырезанного из лавра; Коль верен счет, седьмое нынче лето Исполнилось, как я, утратя берег, Вздыхаю в летний зной и в пору снега.
С огнем в груди, с лицом белее снега, Все тот же (только поседели кудри), Слезами орошая каждый берег, Быть может, увлажню потомков очи — Тех, кто придет на свет в иные лета, Коль труд в веках живет, достойный лавра.
Достойны лавра, свет живого снега, И кудри, и пленительные очи, В такие лета мне готовят берег.