Осенний Симеиз печален на закате. Доходные дома другой, не нашей стати глядят из темных кущ, унынья не тая, на жалкий новострой, на толевый, досочный, построенный на час, а вышло что бессрочный неповторимый хлам советского жилья.
Сегодняшний закат чем дальше, тем алее. И грек полунагой на призрачной аллее растерян посреди живых нагих девиц. И редкие авто, по большей части “трешки”, ползут туда-сюда. И медленные кошки проходят с простотой египетских цариц.
Как это мило все, и как забавно это: и то, что лучший вид как раз из туалета нам отданной внаем обители пустой, и то, с какой тоской приезжие чертовки здесь слышат тихий смех на голубой тусовке и горько чебурек вкушают золотой.
А улочек кривых живая паутина и скользкая ступень крутого серпантина не хочет умирать, как всё в моей стране: как старый кипарис, последний в их шеренге, как бабочка в тени, на гипсовой коленке, как мой последний друг в моем последнем сне.
1972