В престольный град, в синод священный От паствы из села смиренно Старухи жалобу прислали И в ней о том они писали:
Наш поп Паисий, мы не рады, Все время святость нарушает: Когда к нему приходят бабы, Он их елдою утешает.
К примеру, девка или блядь, Или солдатка, иль вдовица Придет к нему исповедать, То с ней такое приключится.
Он крест святой кладет пониже И заставляет целовать. А сам подходит сзади ближе И начинает их ебать.
Тем самым святость нарушет, Он нас от веры отлучает. И нам де нет святой услады — Уж мы ходить туда не рады.
Заволновался весь синод, Сам патриарх, воздевши длани, Вскричал:»Судить, созвать народ. Средь нас не место этой дряни».
Суд скорый тутже сосоялся, Народ честной туда собрался… И не одной вдове, девице С утра давали тут водицы.
Решили дружно, всем синодом И огласили пред народрм Отцу за неуемный блуд Усечь ебливый, длинный уд.
Но милосердие любя, Оставить в целости мудя. Для испускания мочи Оставить хуя полсвечи.
Казнь ту завтра совершить И молитву сотворить. А чтоб Паисий не сбежал, За ним сам клитор наблюдал.
Старух ругают:»Вот паскуды. У вас засохли все посуды. Давно пора вам умирать, А вы беднягу убивать.»
Всю ночь не спали на селе Паисий, клитор — на челе Морщинок ряд его алел — Он друга своего жалел.
Однако плаху изготовил, Секиру остро наточил И честно семь вершков отмеря Позвал для казни ката-зверя.
И вот Паисий перед плахой С поднятой до лица рубахой. А уд, не ведая беды Восстал, увидев баб ряды.
Сверкнув, секира опустилась… С елдой же вот что приключилось: Она от страха вся осела — Секира мимо пролетела.
Но поп Паисий испугался И от удара топора Он с места лобного сорвался Бежать пустился со двора.
Три дня его искали всюду. Через три дня нашли в лесу, Где он на пне сидел и муду Святые псалмы пел в бреду.
Год целый поп в смущенье был, Каких молебнов не служил, Но в исповеди час не мог Засунуть корешок меж ног.
Его все грешницы жалели И помогали, как умели, Запрвить снова так и сяк Его ослабнувший елдак.
Жизнь сократила эта плаха Отцу Паисию. Зачах Хотя и прежнего размаха Достиг он в этаких делах.
Теперь, как прежде он блудил, И не одну уж насадил… Но все ж и для него, чтецы Пришла пора отдать концы.
На печку слег к концу от мира. В углу повесил образок, И так прием вел пастве милой, Пока черт в ад не уволок.
Он умер смертию смешною: Упершись хуем в потолок, И костенеющей рукою Держа пизду за хохолок.
Табак проклятый не курите, Не пейте, братие, вина. А только девушек ебите — Святыми будете, как я.