(7 августа 1921)
Обернулась жизнь твоя цыганкою, А в ее мучительных зрачках Степь, закат да с горькою тальянкою Поезда на запасных путях.
Ты глазами, словно осень, ясными Пьешь Россию в первый раз такой — С тройкой, с колокольцами напрасными, С безысходной девичьей тоской.
В пламенное наше воскресение, В снежный вихрь — за голенищем нож — На высокое самосожжение Ты за ней, красавицей, пойдешь.
Довелось ей быть твоей подругою, Роковою ночью, без креста, В первый раз хмельной крещенской вьюгою Навсегда поцеловать в уста…
Трех свечей глаза мутно-зеленые, Дождь в окне, и острые, углом, Вижу плечи — крылья преломленные — Под измятым черным сюртуком.
Спи, поэт! Колокола да вороны Молчаливый холм твой стерегут, От него на все четыре стороны Русские дороженьки бегут.
Не попам за душною обеднею Лебедей закатных отпевать… Был ты нашей песнею последнею, Лучшей песней, что певала Мать.
* См. Блок.
7 августа 1921