Грозу пророчило удушье, мозг расслаблявшая жара… Давно пора было нарушить полуживые вечера. И туча лезла против ветра, полнеба вымазав собой, зло подминая километры. Все ближе к нам воздушный бой! Над раскаленной нашей крышей тряхнуло так, что пыль с берез! Я знал, что небо тоже дышит, как, скажем, дышит паровоз, — но разве небо так вздыхало, но разве так в его груди великолепно клокотало?! А как пошли затем дожди! Сперва был реденький, беззубый, затем бочком прошел — косой, и вдруг такой ударил грубый, то стенкою, то полосой, а то — как будто многоногий, усточивый, стоячий дождь… Там пыль вдавило на дороге, там в поле выкупало рожь. Дома стояли в свежих лужах, расталкивались створки рам. … И было только мухам хуже да их собратьям — комарам.
1964