Младенец, Мария, Иосиф, цари, скотина, верблюды, их поводыри, в овчине до пят пастухи-исполины — все стало набором игрушек из глины.
В усыпанном блестками ватном снегу пылает костер. И потрогать фольгу звезды пальцем хочется; собственно, всеми пятью — как младенцу тогда в Вифлееме.
Тогда в Вифлееме все было крупней. Но глине приятно с фольгою над ней и ватой, разбросанной тут как попало, играть роль того, что из виду пропало.
Теперь ты огромней, чем все они. Ты теперь с недоступной для них высоты — полночным прохожим в окошко конурки — из космоса смотришь на эти фигурки.
Там жизнь продолжается, так как века одних уменьшают в объеме, пока другие растут — как случилось с тобою. Там бьются фигурки со снежной крупою,
и самая меньшая пробует грудь. И тянет зажмуриться, либо — шагнуть в другую галактику, в гулкой пустыне которой светил — как песку в Палестине.
декабрь 1991
* Presepio: ясли (итал.). (прим. в СИБ)