Прилива плеск так звонок в этом месте! — Визгливым звоном битого стекла. Как будто я по вздыбившейся жести, А не по круглым камешкам пришла.
Мне чайка, будто вилкой — дно тарелки, Голодным криком выскоблила слух… Свистит песок… Но все смягчают белки, Смешные, невесомые как пух.
Шепча хвостом, просвечивая тельцем, Вокруг стволов певучих и живых Они кружатся, словно по ступенькам Незримых глазу лестниц винтовых.
Глазенками поблескивая странно, То вдруг собьются в тесную семью, То — прянут врозь (как брызги из-под крана, Когда подставишь палец под струю).
… Я ухожу от моря понемногу В сосновый лес по узенькой тропе, Но чувствую: оно заходит сбоку И вновь напоминает о себе —
То как бы отнятым от горизонта Корабликом, застывшим на весу Между ветвей, далеким — дальше солнца, Но поднесенным к самому лицу; То — раковиной, найденной в лесу…
Среди камней позванивает вереск — То суше, то свободней и свежей: Отчетливый, почти точеный шелест — Резьба на слух, гравюра для ушей!
Мое вниманье, как стрела на луке, Трепещет. Тишина, как тетива, Натянута… О, тише! — Эти звуки Не звуки, а почти уже слова.