Когда тебя петлей смертельной Рубеж последний захлестнёт, И речью нечленораздельной Своих первоначальных вод
Ты воззовёшь, в бреду жестоком Лишь мудрость детства восприяв, Что невозможно быть востоком, Навеки запад потеряв, —
Тебе ответят рёв звериный, Шуршанье трав и камней рык, И обретут уста единый России подлинный язык,
Что дивным встретится испугом, Как весть о новобытии, И там, где над проклятым Бугом Свистят осинники твои.
Где-то радостно захлопали
Крылья сильных журавлей,
Затянулись дымкой тополи
В глубине сырых аллей.
Полны водами поемными
...
Вскрывай ореховый живот,
Медлительный палач бушмена
До смерти не растает пена
Твоих старушечьих забот.
Из вечно-желтой стороны
...
Он мне сказал: «В начале было Слово...»
И только я посмел помыслить; «чье?»,
Как устный меч отсек от мирового
Сознания — сознание мое.
И вот—земля, в ее зеленоватом,
...
Я знаю: в мировом провале,
Где управляет устный меч,
Мои стихи существовали
Не как моя — как Божья речь.
Теперь они в земных наречьях
...
Ни в сумеречном свете рая,
Где то, что ныне стало «я»,
Дремало, еле лоборая
Соблазны полубытия;
Ни в нежном долге левирата,
...
