Заглохший осокой и весь, как паутиной, Подернутый зеленой тиной, Дремал ленивый пруд. В звездах лазурный свод; Но жалкий он слепец, не видит звезд мерцанья, Ни ласковой луны приветного сиянья. И долго было так, но вот Наскучил он сносить светил пренебреженье; И, потеряв последнее терпенье, Языком вод заговорил, И близкую свою соседку он спросил — Соседку капельку, что на листок упала И ясной звездочкой, качаяся, сверкала: «Что за счастливица ты, капелька, у нас? Так светишь, так блестишь, ну словно как алмаз! Тебе и солнце угождает: Вот, сжавшись всё, в тебе, как в зеркале, сияет! По солнцу ль зеркало! — Я сажен пять в длину, Да три, а может быть и больше, в ширину; Однако ж всё во мне не видны горни своды; И хоть бы раз луна в мои взглянула воды! Скажи, пожалуйста, любимица светил, За что же я им так немил?» А капелька в ответ: «Давно я это вижу, Сказала б, да боюсь: я, может быть, обижу!» — «О нет!» — «Так слушай же: причина тут проста Ты засорен — а я чиста!»
1822