Решусь — пора освободиться От мрачной горести моей, Вздохнуть в последний раз, проститься С любовью, с памятью твоей! Забот и света я чуждался, И не для них был создан я; Теперь же с радостью расстался: Каким бедам страшить меня?
Хочу пиров, хочу похмелья; Бездушным в свете стану жить; Со всеми рад делить веселья, Ни с кем же горя не делить. То ль было прежнею порою! Но счастье жизни отнято: Здесь в мире брошен я тобою, Ничто уж ты — и всё ничто.
Улыбка — горю лишь угроза, Из-под нее печаль видней: Она — как на гробнице роза. Мученье сжатое сильней. Хоть меж друзей в беседе шумной Невольно чаша оживит, Весельем вспыхнет дух безумный, Но сердце томное прустит.
Взойдет, бывало, месяц полный Над кораблем в тиши ночной; Он серебрит Эгейски волны, — А я, к тебе стремясь душой, Любил мечтать, что взор твой милый Теперь пленяет та ж луна. О Тирза! над твоей могилой Тогда светила уж она.
В часы бессонные недуга, Как яд кипел, волнуя кровь, «Нет, — думал я, — страданьем друга Уж не встревожится любовь!» Ненужный дар тому свобода, Кто в узах жертва дряхлых лет; Хоть воскресит меня природа, — К чему? — тебя в живых уж нет!
Когда любовь и жизнь так новы, В те дни залог мне дан тобой: Печали краской рок суровый Мрачит его передо мной. Навек той сердце охладело, Кем было всё оживлено; Мое без смерти онемело, Но чувства мук не лишено.
Залог любви, печали вечной, Прижмись, прижмись к груди моей; Будь стражем верности сердечной Иль сердце грустное убей! В тоске не гаснет жар мятежный, Горит за сенью гробовой, И к мертвой пламень безнадежный Святее, чем любовь к живой.
1828