Рим! всемогущее, таинственное слово! И вековечно ты, и завсегда ты ново! Уже во тьме времен, почивших мертвым сном, Звучало славой ты на языке земном. Народы от тебя, волнуясь, трепетали, Тобой исписаны всемирные скрижали; И человечества след каждый, каждый шаг Стезей трудов, и жертв, и опытов, и благ, И доблесть каждую, и каждое стремленье, Мысль светлую облечь в высокое служенье, Все, что есть жизнь ума, все, что души есть страсть — Искусство, мужество, победа, слава, власть,- Все выражало ты живым своим глаголом, И было ты всего великого символом. Мир древний и его младая красота, И возмужавший мир под знаменем креста, С красою строгою и нравственным порядком, Не на тебе ль слились нетленным отпечатком? Державства твоего свершились времена; Другие за тобой слова и имена, Мирского промысла орудья и загадки, И волновали мир, и мир волнуют шаткий. Уж не таишь в себе, как в урне роковой, Ты жребиев земли, покорной пред тобой, И человечеству, в его стремленьи новом, Звучишь преданьем ты, а не насущным словом, В тени полузакрыт всемирный великан: И форум твой замолк, и дремлет Ватикан. Но избранным душам, поэзией обильным, И ныне ты еще взываешь гласом сильным. Нельзя — хоть между слов тебя упомянуть, Хоть мыслью по тебе рассеянно скользнуть, Чтоб думой скорбною, высокой и спокойной Не обдало души, понять тебя достойной.
1846