Где часовня белела Издалека, Божья матерь скорбела У большака. И от слов ее горьких В роще возник, Отзвенев на пригорках, Чистый родник. Проезжали подводы, Слышался скрип, Проникавший под своды Пахнувших лип. Все пылилось, гудело, Пело, цвело, А часовня белела Бело, бело. И сраженье гремело, И войско шло, Божья Матерь скорбела Светло, светло. Чад цыганской жаровни Возле куста От подножья часовни Полз до креста, А зимой выла рядом, В гуще снегов, С человечьим укладом Бытность волков. И молитвы, и толки — Вечная смесь. Но сильней стали волки, — Только ли здесь? Божью Матерь втоптали В пыль, но в пыли Утоляла в печали Печаль земли. Где часовня? Где запах Срубленных лип? Гибнет свет в волчьих лапах Или погиб? Нет, родник не желает Больше не быть, Плачет мать, утоляет Пришедших пить.
1986