После бури мирозданья, Жизнью свежею блестя, Мир в венке очарованья Был прекрасен, как дитя. Роза белая являла Образ полной чистоты; Дева юная сияла Алым блеском красоты. Небо розу убелило, Дав румянец деве милой, — И волшебством тайных уз Между ними утвердило Неразгаданный союз; И заря лишь выводила В небе светлого царя, Дева, рдея, приходила К белой розе, как заря.
Но преступного паденья Миг нежданный налетел: Под дыханьем обольщенья Образ девы потускнел. Молча, зеркало потока Ей сказало: ты бледна! И грустит она глубоко, Милой краски лишена. Вот светило дня сорвало Темной ночи покрывало; Розе верная, спешит Дева в бархатное поле… Вот подходит… чудный вид! Роза, белая дотоле, Алым пламенем горит; Пред пришелицею бедной Струи зари она пышней И кивает деве бледной Алой чашею своей. Милый цвет преобразился: Твой румянец, дева, здесь! Не пропал он, — сохранился, Розе переданный весь
Так впервые отлетело Пламя с юной девы щек, А листочки розы белой Цвет стыдливости облек. Так на первом жизни пире Возникал греха посев, — И досталось жить нам в мире Алых роз и бледных дев!
1836