С натуры

Джироламо Марчелло

Солнце садится, и бар на углу закрылся.

Фонари загораются, точно глаза актриса окаймляет лиловой краской для красоты и жути.

И головная боль опускается на парашюте в затылок врага в мостовой шинели.

И голуби на фронтоне дворца Минелли ебутся в последних лучах заката,

не обращая внимания, как когда-то наши предки угрюмые в допотопных обстоятельствах, на себе подобных.

Удары колокола с колокольни, пустившей в венецианском небе корни,

точно падающие, не достигая почвы, плоды. Если есть другая

жизнь, кто-то в ней занят сбором этих вещей. Полагаю, в скором

времени я это выясню. Здесь, где столько пролито семени, слез восторга

и вина, в переулке земного рая вечером я стою, вбирая

сильно скукожившейся резиной легких чистый, осенне-зимний,

розовый от черепичных кровель местный воздух, которым вдоволь

не надышаться, особенно — напоследок! пахнущий освобожденьем клеток

от времени. Мятая точно деньги, волна облизывает ступеньки

дворца своей голубой купюрой, получая в качестве сдачи бурый

кирпич, подверженный дерматиту, и ненадежную кариатиду,

водрузившую орган речи с его сигаретой себе на плечи

и погруженную в лицезренье птичьей, освободившейся от приличий,

вывернутой наизнанку спальни, выглядящей то как слепок с пальмы,

то — обезумевшей римской цифрой, то — рукописной строчкой с рифмой.

1995, Casa Marcello

* Стихотворение отсутствует в СИБ. Текст по журналу «Новый Мир» N 5, 1996.